И все-таки напоследок не могу отказать Вам и себе в удовольствии поцитировать отрывки из статьи Александра Корина «Потомок древних Афинян стал первым русским миллионером:

«...кто таков был Дмитрий Егорович Бенардаки, очень хорошо знала вся Россия, особенно творческая интеллигенция. Вот что пишет спустя много лет после питерских торгов по винным откупам один из их участников в своем ответном письме Дмитрию Егоровичу: "Ваше умнейшее, любезное письмо перенесло мои мысли к воспоминаниям о событиях, происшедших в 1823 году, в котором я в первый раз имел удовольствие познакомиться с Вами на откупных торгах в Петербурге. Как сейчас вижу перед собой красивого юношу, с шапкой строгих неуступчивых волос на голове, с розовыми щеками и познавательным взглядом на окружающую нас действительность. Потом этот юноша уехал в Европу, воспринял там только то, что пригодно для России, и возвратился домой, нисколько не утратив русских чувств и русского направления. С тех пор Вы продолжаете свое коммерческое поприще с достоинством и честью для своей семьи и Родины.

Как и прежде идете стопой благоразумной осмотрительности и просчитанного риска...". Ну и так далее. Замечу, что письмо бывшего конкурента предназначалось только адресату, никогда и нигде не было опубликовано, а откопал я его спустя почти 150 лет со времени написания и ровно через месяц после того, как мне попалась на глаза книга воспоминаний Аксакова.

ПРИЧУДЫ. ВЛАДЕЛЕЦ ЗАВОДОВ, КРЕСТЬЯН, ПАРОХОДОВ.

К этому времени Дмитрий Егорович инвестировал заработанные на откупе деньги в сельское хозяйство и стал одним из самых успешных и продуктивных сельскохозяйственных производителей. Он владел 620 тысячами десятин земли вместе с десятью тысячами ревизских душ крепостных. Слава о хозяйственности помещика Бенардаки гремела по России, и в этом помещик Костанжогло действительно отдаленно смахивает на моего героя. Так что, когда Николай Васильевич Гоголь в отчаянии озирался вокруг себя в поисках идеала, ему было на кого глаз положить. Другое дело, что его идеал был намного интереснее и значительнее в реальной жизни, чем в придуманном писателем мире, а это, согласитесь, не так часто бывает. Потому что Бенардаки инвестировал свои деньги не только в сельское хозяйство, но прежде всего в промышленность...,»

«....Кроме того, Бенардаки учредил в селе Макарьеве знаменитую торговую ярмарку с многомиллионным оборотом. А еще Дмитрий Егорович владел шестнадцатью заводами в шести губерниях России, золотыми приисками в Восточной Сибири, речным пароходством на Волге...

ЗЛАЯ СУДЬБА.

Постичь, как все это совмещается в одном реальном человеке, не смог даже Николай Васильевич Гоголь. И он разделил одного реального Бенардаки, с которым так часто обедал и общался, на два выдуманных в прекрасном итальянском далеке образа - помещика Костанжогло и добавленного ему в помощь миллионера-откупщика, филантропа и благотворителя Афанасия Ивановича Муразова.

Возможно, в дальнейшем в поэме появился бы и кто-нибудь третий - чтобы раскрыть и другие стороны деятельности Бенардаки, например, по налаживанию связей между православными и духовно близкими странами Россией и Грецией.

"Слава Богу, - сказал в свое время Дмитрий Егорович, - я имел честь быть знакомым с господином Гоголем только в период его несомненной для меня гениальности!" И все-таки я нашел один отрывок у Гоголя, из которого следует, что кое-что верное он в знакомце своем и многолетнем ангеле-хранителе ухватил правильно. Вот эти слова, хоть на сегодняшний вкус и несколько пафосные, зато, на мой взгляд, единственные сказанные по делу во всем втором томе "Мертвых душ" и вдобавок довольно точно передающие ощущения любого предпринимателя, особенно российского: "А если видишь еще, что все это с какой целью творится, как вокруг тебя все множится да множится, принося плод да доход, - да я и рассказать не могу, что тогда в тебе делается. И не потому только, что растут деньги, -- деньги деньгами, -- но потому, что все это дело рук твоих.

Потому, что видишь, как ты всему причина, ты творец всего и от тебя, как от какого-нибудь мага, сыплется изобилье и добро на все. Да где вы найдете мне равное наслаждение?"

Об этом же написал Карл Маркс своему другу и спонсору Фридриху Энгельсу: "Эх, лучше бы мне родиться предпринимателем! Теории, мой друг, все серые, и только бизнес цветет вешним цветом. К сожалению, я понял это слишком поздно". К сожалению. Особенно для России.

Для нее, может, было бы лучше, чтобы такой человек, как Маркс, и вовсе на свет не рождался. Но уж если такое случилось, то лучше бы действительно он занимался бизнесом, как его приятель Фридрих. А еще лучше, как мой приятель. То есть, простите, как мой герой Дмитрий Егорович Бенардаки. Между прочим, он знал пять языков. А еще он прекрасно знал, откуда вышли его предки. А вышли они когда-то прямиком от древних афинян. И знание этого грек Дмитрий Егорович Бенардаки никогда не воспринимал как лишнее в хозяйстве и всегда призывал своих знакомых русских так же ценить и помнить своих не менее славных предков. И потому всегда представал в общественном мнении образцовым подданным и патриотом России. Что оказалось очень кстати для многих ее славных тружеников, включая тех, кто подвизался на ниве русской культуры.

И одним из гениев которой он считал своего доброго знакомого полуполяка-полумалороссиянина.

...С годами "красивый юноша с розовыми щеками" стал, как тогда говорили, "сильным брюнетом", волосы и борода у него поседели, и только брови, которые у Бенардаки были весьма густыми, оставались черными до последних дней его жизни. У Дмитрия Егоровича, по воспоминаниям современников, были такие выразительные глаза, что от одного его взгляда дети мгновенно переставали плакать. Говорил он всегда и везде -- и дома, и на работе, и в обществе -- очень тихо.

Но так внятно, что к нему внимательно прислушивались во многих дворцах в России и Греции.

Что же касается слабого пола, то молва передавала, что все красивые женщины, которые хоть раз, хоть по ошибке или случайности попадали в поле зрения Дмитрия Егоровича, потом уже с этого самого поля по своей воле никогда не уходили, а только по велению злой судьбы. Роль этой самой "злой судьбы" играла всегдашняя дикая занятость Дмитрия Егоровича.

ПО СОВЕСТИ.

Ну а если серьезно, то одной из основных забот вечно занятого Бенардаки была благотворительность. Тут он следовал простой евангельской формуле: "...ибо алкал я, и вы дали мне есть; жаждал, и вы напоили меня; был странником, и вы приняли меня; был наг, и вы одели меня; был болен, и вы посетили меня; в темнице был, и вы пришли ко мне" (Мф. 25: 35-36). Об этой стороне своей жизни Дмитрий Егорович вообще предпочитал никогда не рассказывать. Но именно за благотворительную деятельность император Александр II пожаловал Дмитрию Бенардаки звание потомственного российского дворянина.

Как известно, первоосновой тогдашней русской благотворительности, с которой так решительно и успешно было покончено в 1917 году, являлись православная вера и христианское мироощущение. Благотворительные организации вырастали из евангельских заповедей и милосердия, они были делом чьей-то персональной совести, результатом чьего-то личного осознания собственной греховности и необходимости покаяния, невозможности какой-то конкретной души жить сыто, когда кругом столько голодных. Благотворительные фонды и организации почти никогда не были централизованными, они создавались в конкретном месте для конкретной помощи и имели вполне конкретные цели и задачи. Одним из многочисленных фондов, основанных Бенардаки, было "Общество вспомосуществования нуждающимся учащимся Второй Петербургской мужской гимназии". Общество занималось детьми только этой гимназии, вносило плату за обучение, снабжало учащихся обувью и учебниками. Или взять другое учреждение, входившее в благотворительную империю Бенардаки, "Общество земледельческих колоний и ремесленных приютов". Оно работало исключительно с детьми, осужденными за мелкие преступления.

Размах благотворительной деятельности Дмитрия Егоровича меня не особо удивил. Тут он, слава Богу, никогда не был одинок, не понят или не одобрен обществом. Но, разбирая кое-какие тексты, имеющие отношение к моему герою, я вдруг догадался, почему в те времена люди так охотно жертвовали. Потому что тогда благотворители точно знали, куда и на что пошли их деньги. Например, Дмитрий Егорович содержал в числе многого другого ясли-приют при обществе "Помощь детям" (да и само общество, конечно, тоже). И вот какие отчеты о расходовании своих средств он регулярно получал: "На первое января ...остается в наличности пять тысяч шестьсот десять рублей сорок с половиной копеек. На одежду, обувь и ремонт оной истрачено восемьдесят рублей двадцать копеек с половиной...". И так далее, и везде с точностью до "полкопейки". Вот эти-то "полкопейки" меня совсем доконали! Я просто представил себе на минуту отчет нынешнего Детского фонда, или Фонда помощи чернобыльцам, или еще какого другого перед своими жертвователями.

Хорошо, если там миллионы долларов хотя бы не вовсе пропадут, а уж утруждать себя, чтобы за "полмиллиона" рублей кто-нибудь отчитался, да кто ж такое ныне допустит!..

Общество это, "Помощь детям", находилось, кстати, недалеко от дома, где жил Бенардаки. Много лет я ходил в этот роскошный дом на Невском, 86, и только недавно узнал, кому он в свое время принадлежал. Сейчас в этом доме располагается ресторан, а при нем -- остатки некогда блиставшего питерского Дома актера, а когда-то, в 1907 году, на первом этаже бывшего владения легендарного грека был и вовсе паноптикум. И именно в этом паноптикуме Корней Иванович Чуковский встретил Александра Блока: "...меня удивило, как понуро и мрачно он стоит возле восковой полулежащей царицы с узенькой змейкой в руке -- с черной резиновой змейкой, которая, подчиняясь незамысловатой пружине, снова и снова тысячу раз подряд жалит ее голую грудь, к удовольствию каких-то похабных картузников. Блок смотрел на нее оцепенело и скорбно".

Но к тому времени самого Бенардаки уже давно не было в живых. Он умер внезапно, от сердечного приступа, в 1870 году в немецком городе Висбадене, откуда его набальзамированное тело привезли в Петербург специальным поездом. На Николаевском (ныне Московском) вокзале гроб с телом Дмитрия Егоровича встречал сам император Александр II.

Это был первый и последний случай в истории России, чтобы самодержец лично встречал гроб с телом человека, не принадлежавшего к императорской фамилии.

У него, как и у других удачливых людей, было много недругов. Кто-то упрекал его за успехи в откупном бизнесе, кто-то - за то, что он задёшево скупал земли у разорявшихся помещиков, кто-то - за эксплуатацию крестьян в деревнях, рабочих на заводах и приисках. Возможно, что какая-то часть упрёков имела под собой основания. Но думается, что большая их часть всё же была рождена завистью. Иметь миллионы, когда другим на бутылку не хватает! Или на дом, или на коня, или...

Недоброжелатели не могли или не захотели понять, что Дмитрий Егорович был попросту талантлив - не только в предпринимательстве, но и как управленец, и как замечательный экономист-практик, который мог найти выгоду там, где другие её не видели, или видели с опозданием, или видели, но боялись риска.

Пожалуй, можно назвать его великим человеком. Ибо, как писал автор включающей в себя 90 томов эпопеи «Человеческой комедии», великий знаток людей Оноре де Бальзак, «Талант в мужчине то же, что красота в женщине - всего лишь обещание. Для того, чтобы быть подлинно великим, его сердце и характер должны быть равны таланту..» Вот уж чем, а щедрым сердцем и твердым характером, бог Дмитрия Егоровича Бенардаки явно не обидел!

страницы
 предыдущая |следующая