Уже в следующем после покупки земельного участка, в 1950-м, году (потрясающие темпы, не правда ли?) на Сормовском заводе был построен небольшой колёсный пароход с деревянным корпусом «Ласточка». И почти сразу вслед за ним с заводского стапеля спустили на воду двухтрубный кабестан «Астрахань». Кабестаны - это такие большие деревянные суда, предназначенные для транспортировки барж. Они пришли на смену волжским бурлакам, переняли их «таскательную» технологию. Внутри кабестанов устанавливались паровые машины, а сам кабестан представлял собой, по сути, мощную плавучую лебёдку с паровым приводом. Буксировка барж с помощью кабестанов была весьма дорогостоящим предприятиям, да и времени на транспортировку грузов таким способом уходило много. Поэтому скоро кабестаны уступили место пароходам-буксирам. Принципиальной разницы в строительстве пароходов и кабестанов, в общем-то, нет. Я не буду утомлять читателя перечнем многочисленных судов, построенных заводом, а адресую к книге «Красное Сормово. Завод и люди» Книга вышла в 2006 году. Есть в ней и полный перечень судов с датами постройки. Желающие могут посмотреть о первых пароходах в Интернете, там море информации. Кто заинтересуется - милости просим в музей истории завода «Красное Сормово». А дальше речь пойдет не о пароходах, а опять о жизни их строителей, однако...

«Стоит на Волге Сормовский завод

и добрая молва о нем идет..

Отсюда начинают корабли

Свой длинный путь по всем морям земли..»

Из песни, написанной к 150 летию завода В.Д. Замышевским.

Всегда был охоч до работы Нижегородский незлобивый мужик. И нужда вечная подхлестывала, да и засиживаться не любил он, не привык жить, сложа руки. А уж если случались хорошие заработки, так был способен сам себя в работе забыть. И навыки были - немало местных имело опыт постройки знаменитых Балахнинских расшив. Поэтому до середины 1890 года рабочие кадры завода в подавляющем большинстве комплектовались за счет местного и окрестного населения. Это было выгодно всем - и администрации завода, и местным жителям. Местные имели избы, забота о жилье для них отпадала. В случае недостатка заказов или кризисного лихолетья их даже увольняли на время. До возобновления производства они копались на своих огородах, полевых участках, да и рыбалка с охотой были любимыми занятиями местного люда. Дирекция завода никогда и не скрывала, что предпочитает местных. Только им предоставлялись лучшие, выше-оплачиваемые места в механических цехах и на судоверфи. Не было, как на Урале, приписанных к заводу деревень с крепостными. Напротив, устроится работать на Сормовский завод было проблемой. Хотя пришлые и получали наиболее трудоемкую работу с меньшей оплатой, дефицита в желающих работать не было никогда. Но, пока рабочий со стороны не «пускал корни» в Сормове, имела место отчужденность, своеобразный антагонизм в отношениях между местными и пришлыми рабочими. Эта неоднородность рабочего коллектива особенно заметно проявлялась при сложных ситуациях, когда на заводе назревала стачка или волнение. Пришлые, существуя лишь на скудный и к тому же урезанный заработок, добивались улучшения своего положения, призывали всех рабочих к единству действий в борьбе против хозяев. Местные же, в частности те, кто сдавал внаем квартиры, комнаты, «углы» и тем пополнял заработок, частенько становились на сторону заводской администрации. Мало того, мастера и домовладельцы, для которых Сормовский завод вовсе не был злой мачехой, при малейшей попытке пришлых организовать самозащиту от произвола администрации, сами начинали «разбираться» с зачинщиками волнений. «Это наш, родной завод - говорили местные, - бузить не дадим!».

Нередко местные жители под жилье рабочим сдавали свои бани. Шесть дней рабочий с семьей находился в этой прокопченной и едва освещенной «квартире», а в субботу жильцов выселяли или под открытое небо, или в хозяйский дом, пока все не перемоются в бане. Отдельные домовладельцы ухитрялись держать по два «комплекта» жильцов, подбирая их из рабочих разных смен. Пока одни квартиранты трудились на заводе, другие в это время отдыхали, и наоборот. Только не надо думать, что местные жили за счет сдачи жилья внаем. Дополнительный заработок вкладывался в основном как раз в улучшение их жилищных условий - ремонт и благоустройство своих домов, пристроек и приусадебного хозяйства.

«Я не хочу судьбу иную

Я ни на что б не променял

Ту заводскую проходную

Что в люди вывела меня».

Любимая песня нынешних кадровых Сормовичей.

Получить специальность, стать кадровым заводским рабочим, было заветной мечтой многих. Устроившись на завод, пришлые, как правило, оседали здесь «всерьез и надолго». Завод как бы растворял, ассимилировал людей. Проработав 10-20 лет, многие пришлые становились кадровыми рабочими, основателями «трудовых династий» - не зря до сих пор «Красное Сормово» называют «семейным» предприятием. «Держись за заводскую трубу - не пропадешь» - есть в Сормове до сих пор такая любимая поговорка.

Завод не имел ни одного метра жилья для рабочих. Политика владельца завода - предпочитать рабочих, имеющих собственное жилье, неспроста. Местный - это кадровый, заводской, а живущий на квартире - временный, в любой момент уйти может, ищи ему замену.. Подыскать же квартиру в крестьянских избушках местных жителей, где каждый квадратный аршин жилой площади занимался буквально с бою, стоило величайших мук. Но оседали многие навсегда. Ведь и у пришлых где-то на родине были дома, семьи, однако жизнь там не баловала, заработать было непросто. А завод кормил. Вот и строились, как могли, насколько позволяли возможности. И постепенно в окрестностях завода разросся целый фабричный поселок. Он образовался из совершенно слившихся между собой Сормова, Мышьяковки и Дарьина. Туда же влились все прилегавшие к ним выселки и «линии» на песках, так называемая Новая стройка. Впоследствии к этой объединившейся группе селений примкнули Починок, Копосово и Варя. Всего в фабричном поселке, который раскинулся на 6 верст, к началу двадцатого века проживало более 40 тысяч человек. На две трети это было пришлое население, чьи приземистые деревянные избенки с кое-как сколоченными сарайчиками, кривые, беспорядочные улочки, тупики, переулки, кучи мусора где попало - было как огромный временный лагерь. Жизнь заводских рабочих, безусловно, была тяжелой, однако так же было и на других заводах, по всей России. Но без работы на заводе жизнь была бы хуже в разы...

Завод, построенный Д.Е.Бенардаки, смог стать «градообразующим предприятием. И все это стало - Сормово.

страницы
 предыдущая |следующая